Выход
Бугор (непрерывность простых вещей)
Ой да как пойду я да на бугор,
да на бугор, да на бугор, да!
Ой да как возьму я да беломор,
да беломор, да беломор, да!
Ой да как выдую да я табак,
да я табак, да я табак, да!
Ой да как забью да большой косяк!
Кайф ... кайф ... кайф ... кайф!
Ой да как сяду да под дубок,
под дубок, да под дубок,
Ой да как забью да я ще пяток,
да еще да пяток.
Ой да звери-птицы да гад лесной,
да гад лесной, да гад лесной,
Ой да станут рядом да предо мной,
да предо мной, да предо мной ...
Кайф ... кайф ... кайф ... кайф!
Ой да соберутся да муравьи,
да пауки, да жуки
и пойдут по кругу да косяки,
да косяки, да косяки!
Ой да как познаем, да ей же ей,
да ей же ей, да ей же ей,
Ой да непрерывность простых вещей.
The Hillock (The Permanence of Simple Things)
When I go to the hillock,
To the hillock, to the hillock!
When I take a “Belomor” cigarette,
A “Belomor,” a “Belomor!”
When I blow the tobacco out,
The tobacco, the tobacco!
When I pack a big joint!
What a high… a high… a high… a high!
When I sit down beneath an oak tree,
Beneath an oak tree, beneath an oak tree,
When I pack another joint,
Another joint.
When the beasts and birds and the creatures of the forest,
The creatures of the forest, the creatures of the forest,
Come stand beside and before me,
Before me, before me…
What a high… a high… a high… a high!
When the ants,
And the spiders, and the beetles gather,
And the joints start getting passed around,
The joints, the joints!
Oh how we’ll come to know, really and truly,
Really and truly, really and truly,
The permanence of simple things.
Пионеры еще вернутся
Пионеры в леса уходили,
Оставляя могилы предков.
С их унылым собачьим воем,
С их искусственными зубами.
Завещали любить потомков.
Долго-долго вослед смотрели
Тем диковинным птицам черным.
Что летели в беззвучном небе.
Пионеры коней седлали,
Собирали скарб свой нехитрый.
Сигареты и чай полночный,
Из любимых из песен детских.
Уходили в седые горы,
Подымали знамёна пророков.
И курились дымы седые,
Над патлатыми головами.
Пионеры крепили мачты -
Паруса наполнялись ветром.
Корабли уходили в море -
Море щедро дарило бури.
Пионеры встречали смехом
Эту ярость стихии глупой.
И смеялся «веселый Роджер»,
Потому что он был романтиком.
Пионеры так много хотели,
Но всегда не хватало денег.
А потом им подвалили деньги,
Но уже ничего не надо.
Пионеры еще вернутся
Умирать на Васильевский остров,*
Где нелепые лес и горы
Меж бессмысленных вод океана.
* Alludes to a Joseph Brodsky poem.
The Pioneers Will Yet Return
The pioneers went far into the forests,
Leaving the tombs of their ancestors behind.
With their despondent dog-howling,
With their fake teeth.
They instructed their descendants to love.
Long, long did their eyes follow
Those extraordinary black birds
That were flying across the soundless sky.
The pioneers saddled up their steeds,
Gathered their simple belongings.
Cigarettes and midnight tea
From their favorite children’s songs.
They went off into the gray-haired mountains,
Raised the banners of the prophets.
And gray columns of smoke rose
Above their unkempt heads.
The pioneers raised their masts,
The sails were filled with wind.
The boats sailed far into the sea,
And the sea was generous with storms.
With laughter did the pioneers greet
This rage of the stupid element.
And the “Jolly Rodger” laughed
Because he was a Romantic.
The pioneers wanted so much,
But there was never enough money.
Later piles of money appeared,
But by that point they didn’t need anything.
The pioneers will yet return
To die on Vasilievsky Island,*
Where the ridiculous forest and mountains loom
Amidst the senseless waters of the ocean.
* Alludes to a Joseph Brodsky poem.
У речки, у реки (пили водку мужики)
А как у речки да у реки
Да пили водку мужики;
Да пили водку мужики
Без закуски, закуски.
Без закуски пили водку от тоски;
Пили водку, да развязались да языки.
Да как развязались языки,
Да зачесались кулаки,
Да ухватились за грудки,
Да передрались мужики.
Передрались, знамо дело, от тоски,
Полетели по-над рекою да матюги.
А как размяли кулаки,
Да подустали мужики,
Да помирились мужики,
Да подутихли да матюги,
Разглядели друг у дружки синяки
И осталися довольны мужики.
А как у речки да у реки
Да пили водку мужики;
Да пили водку мужики
Тихо-мирно, по-людски.
Hе осталось ни следа от былой тоски,
Чинно-важно порезвились мужики.
By the River (Some Peasants Drank Vodka)
By the river,
Some peasants were drinking vodka;
And those peasants were drinking vodka
Without snacking, without snacking.
Without snacking they drank vodka out of despair;
They drank vodka, and their tongues loosened up.
And when their tongues loosened up,
Their fists began itching,
And they grabbed each other by the chest,
And had a good fight.
They had a fight — out of despair, no doubt,
And the “mat” (i.e. terrible curses) flew above the river.
And once they’d limbered up their fists,
The peasants grew tired,
And they made peace,
And the “mat” quietened down a bit;
They examined each other’s bruises,
And were left satisfied.
By the river,
The peasants drank vodka,
And the peasants drank vodka
Quietly and peaceably, as civilized people do,
And no trace remained of their former despair;
Quite the dignified romp did the peasants have.
Город Кастрированных Поэтов
Говорят, будто где-то город был
Но он недалеко - каждый может взять билет в этот город
А понравится там остаться жить, сытно есть и вволю пить
Много-много долгих лет. Называется он
Город Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Кастрированных Поэтов
Реки в городе том из молока,
Берега из киселя, небеса из хрусталя,
Дождь из шоколада,
Телок полным-полно бесплатно,
Дают вино, никто не встает из-за стола,
Да и нужно ли это
В Городе Кастрированных Поэтов...
Педерасты слагают мадригалы
Своим фригидным дамам,
А импотенты - оды во славу скальпелей
В добрых сильных руках врачей,
Что создали этот рай,
Рай для творческих людей,
Гордое имя которому
Город Кастрированных Поэтов...
The City of Castrated Poets
They say that somewhere there was a city…
But it’s not far; everyone can get a ticket to that city,
And if you like it you can stay and live there, eat and drink as much as you want,
For many, many long years. It’s called
The City of Castrated Poets
Castrated poets
Castrated poets
Castrated poets
Castrated poets
Castrated poets
Castrated poets
The rivers in that city are of milk,
The shores are of kisel’ (a berry-flavored starched drink), the skies of crystal,
The rain of chocolate;
There are tons of free prostitutes;
They serve you wine, people are too full to get up from the table…
And is that even necessary
In the City of Castrated Poets…
Pederasts compose madrigals
To their frigid ladies,
While the impotent compose odes in praise of the scalpels
In the kind and powerful arms of the surgeons
That created this paradise —
A paradise for creative people,
Whose proud name is
The City of Castrated Poets…
